«Винт умирает», говорит Хидео Кодзима: «Я, вероятно, стану ИИ и останусь здесь»

Переиздано Платоном

Читают: 0

Загрузка аудиоплеера…

Бог любит Хидео Кодзиму, потому что с этим парнем никогда не бывает скучно. Следующий анонс Death Stranding 2 (открывается в новой вкладке) в конце прошлого года японский создатель подарил праздничное интервью IGN Japan (открывается в новой вкладке), во время которого он болтал о создании Kojima Productions, своем пребывании в Konami и, да, о своем будущем как ИИ.

Это, конечно, сказано немного иронично, но это ответ на вопрос о философии Kojima Productions и о том, что создатель хотел бы оставить после себя в этом институциональном смысле.

«Я никогда об этом не думал», — сказал Кодзима. «Я буду продолжать руководить, пока я рядом, и все, что для меня важно, это то, чтобы наши корни, когда дело касается творчества, оставались нетронутыми. Но знаешь, я, наверное, стану ИИ и останусь здесь. Если вы хотите продолжать создавать что-то новое, вас нужно стимулировать разными способами, поэтому я думаю, что буду продолжать сотрудничать с другими и принимать новые вещи, даже если я ИИ».

Интересно, будут ли они все говорить «Игра Хидео Кодзима» перед каждой главой? Однако если оставить в стороне радостные мысли о том, чтобы пережить смерть как алгоритм, фанатам Кодзимы есть что порадовать больше. Хотя Кодзима не говорит непосредственно о своем уходе из Konami в этом интервью, он довольно подробно рассказывает о компании, причем с большой теплотой. С момента раскола между создателем и компанией царит ледяная атмосфера, и это огромный позор, но это говорит о том, что отношения оттаивают.

«Я многому научился в Konami», — сказал Кодзима. «Редко когда творец работал одновременно над разработкой и бизнесом, но я даже работал там руководителем, и меня полностью научили всему, вплоть до ведения бизнеса […] Это была компания, готовая оставить все людям которые действовали сами и на свой страх и риск».

Особую любовь вызывают Кагемаса Кодзуки, 82-летний основатель и до сих пор председатель Konami. Очевидно, что Кодзуки разглядел в молодом Кодзиме особый талант и постарался развить его в компании: прежде всего, разрешив Кодзиме управлять собственной компанией внутри компании с 1996 года. количество свободы при создании игр», — сказал Кодзима. Гораздо важнее то, что когда события, находящиеся вне чьего-либо контроля, поставили под угрозу работу Кодзимы, Кодзуки полностью поддержал режиссера.

«9 сентября произошло в 11 году, прямо перед выходом Metal Gear Solid 2001», — сказал Кодзима. «Мы только что отослали мастера, но в игре фигурировали и Всемирный торговый центр, и Пентагон. Выпустить игру казалось невозможным. Меня вызвали на совет директоров, и они все побледнели, когда я объяснил ситуацию. Никто не говорил мне, что делать, за исключением г-на Кодзуки, который взялся за эту проблему.

«Пока я думал о том, что делать, я пошел поговорить с господином Кодзуки о возможном выходе из компании. Именно тогда он сказал мне: «Когда эта игра выйдет и общество скажет о ней свое слово, они будут говорить о тебе, ее создателе, и обо мне, человеке, который ее продал». Сомневаюсь, что они скажут что-нибудь о ком-то еще. Что вы будете делать? Я готов ко всему, что произойдет».

«Когда я услышал, как далеко он готов зайти, я принял твердое решение, что мы выпустим его вместе. Остальное уже история".

Приятно слышать, как Кодзима рассказывает о положительных моментах своего времени в Konami, потому что, хотя он никогда не вернется назад, очень грустно, что такое огромное совместное наследие теперь наполовину ушло в историю. Мне бы очень хотелось, чтобы Кодзима хотя бы снова рассказал о своих старых играх, и было бы здорово, если бы Konami смогла показать, что у Metal Gear тоже есть будущее.

Здесь признаки, по крайней мере, положительные. Кодзима заканчивает свои воспоминания о MGS2 рассказом о том, в каком ужасном состоянии он находился, когда игра была закончена, и «в конечном итоге его перевели из одной больницы в другую. Господин Кодзуки был единственным, кто беспокоился обо мне тогда. Оглядываясь назад, я чувствую, что он проявлял обо мне больше заботы, чем кто-либо другой, когда у меня были проблемы».